Annotation
Девятая часть. Книга начинается там, где заканчивается восьмая часть эпопеи. Странник проклятого мира сумел попасть на корабль - большой рыболовный траулер - и покинуть истерзанный Северо-Запад России. Он доберется до земель далекого запада, чтоб увидеть, сохранились ли хоть где-то очаги высокоразвитой цивилизации. И есть ли надежда в мире, который, кажется, был обреченным задолго до Войны...
Земля заката
Пролог. Последнее прибежище
Часть 1. Драккар
Глава 1. Рыболовы
Глава 2. Команда
Глава 3. Шторм
Глава 4. Водный мир
Глава 5. Свиноустье
Глава 6. На берег
Интермедия 1. Основание
Часть 2. Deutschland
Глава 1. Свободная гавань
Глава 2. Руиненштрассе
Глава 3. Соотечественник
Глава 4. Хайтек
Глава 5. Дорога штруделей
Интермедия 2. Технопарк
notes
1
2
3
4
5
6
Земля заката
Я знаю летопись далеких лет,
Я знаю, сколько крох в сухой краюхе,
Я знаю, что у принца на обед,
Я знаю - богачи в тепле и в сухе,
Я знаю, что они бывают глухи,
Я знаю - нет им дела до тебя,
Я знаю все затрещины, все плюхи,
Я знаю всё, но только не себя. Франсуа Вийон, «Баллада примет» (перевод Ильи Эренбурга)
Пролог. Последнее прибежище
Убежище концерна «Х- Space »,
Гамбург, Германия
30 августа 2019 г.
Через неделю после катастрофы
Через два часа будильник прервал его сон, освещение включилось, компьютерный терминал зажегся ровным светом.
На фронтальную стену Элиот Мастерсон вывел двухмерную схему подземного «Кондоминиума» и изображения с камер наблюдения в жилой зоне: в коридорах, в столовой, в шестиместных комнатах укрываемых.
Пробежавшись глазами, Элиот увидел, что некоторые сидят на койках без движения, как сомнамбулы. Другие ходят туда-сюда без явной цели, чудом не натыкаясь на стены и углы.
Мужчины и женщины в синей форме с бейджиками Службы Безопасности пытались поддерживать порядок. Получалось это у них не очень хорошо. Их было всего два десятка человек на пять сотен дезориентированных «яйцеголовых»: инженеров и ученых компании. К тому же СБшники сами явно не готовы к такой роли. Среди них были полицейские в отставке, но и они никогда не видели происшествий страшнее, чем ограбление магазина наркоманом с ножом. Нескольких бывших военных даже участие в боевых действиях за морями не могло подготовить к такому. А большинство и вовсе были обычные гражданские, привыкшие сидеть за мониторами.
Хотя их вмешательство может потребоваться в любой момент.
Вот молодая женщина в белой униформе научного персонала, судя по лихорадочным взмахам рук, бьется в истерике. Еще две пытаются ее успокоить – безуспешно, она отбивается и истошно визжит – это ясно по разинутому перекошенному рту.
Звук можно было включить, но Изобретатель не видел смысла нарушать приватность.
В конференц-зале, куда можно было выходить на «прогулки» – сидит, раскачиваясь, как маятник, девушка в деловом костюме, одна из секретарей.
В соседнем служебном помещении бьется головой об стену человек. Не очень сильно, но методично, будто забивая гвозди лысой головой. Элиот узнал его, это был подающий большие надежды конструктор ракет. Покрытие стен мягкое, из пористой пластмассы, на нем виднеются порывы, будто сначала стену драли ногтями. И бурые пятна.
Элиот нажал кнопку интеркома.
– Служба безопасности? Восьмой сервисный блок. Джейк Доусон хочет проделать головой дыру в стене. Срочно помешайте ему.
Отдав распоряжение, Изобретатель отключил связь. Неприятная мысль пришла ему в голову.
Они все уже всё знали.
«Откуда? Я же никому…ничего… Доступ к наружным камерам и датчикам я закрыл… Всему своё время. Такие новости надо выдавать дозировано.
Но, конечно, они догадываются.
Мастерсон подумал о том, как же ему не хочется идти к остальным и скривился, как от зубной боли.
Не хотелось смотреть на раздавленных людей, на слезы и истерики. Все неприятные вещи в жизни он предпочитал переносить в одиночку. А их отчаяние лишь подпитывало его собственные страхи и боль.
Но надо пройтись. Посетить жилую зону и посмотреть своими глазами, как разместились люди. Словно гребаный капитан этого гребаного судна.
Надев джемпер с логотипом компании, с улыбкой на лице – не широкой, рекламной – она была бы неуместна – а сдержанной и ободряющей, глава компании появился в холле, где его уже ждали.
Рядом с шефом СБ Альбертом Бреммером стоял Рудольф Миллер – глава гамбургского офиса, который был шире бывшего наемника и специалиста по корпоративной безопасности почти вдвое. Сейчас лишний вес тяготил баварца сильнее, чем обычно – белая рубашка мокрая от пота, лицо цвета вареного лобстера. Руди был незаменимым управленцем в спокойное время, но кризисный менеджер из него никакой… и он явно рад, что шеф, наконец, здесь. За его спиной — Моретти – маленький сухонький итальянец, отвечавший за техническое обеспечение всего германского филиала.
В тщательно вентилируемом помещении витал запах моющих средств и лекарств. Черноволосый остролицый врач-грек, Анастасис Петрополис (Элиот специально настоял, чтобы человек с такой подготовкой был в штате офиса, национальность при выборе значения никогда не имела, лишь знание языка), пытался помочь смуглому человеку с усиками, лежащему на диванчике.
Вроде бы тот из Испании. Фамилии Мастерсон не помнил (давно он уже не мог держать в голове даже всех ключевых сотрудников). Испанец был жив и в сознании, но на людей вокруг себя не реагировал, смотрел, дико вращая глазами. На шее вздулась жуткая борозда.
– Пытался повеситься в туалете на ремне, – объяснил доктор. – Не самую легкую выбрал смерть.
«Но и не самую тяжелую».
– Двери жилых комнат не запирайте, пожалуйста, – распорядился Элиот, обращаясь к начальнику охраны. – И будьте любезны вести постоянный мониторинг состояния людей.
– Вы имеете в виду следить за каждым, сэр?
– Я имею в виду именно то, что сказал. И делайте обходы каждые десять минут, всех коридоров. В ботинках, не в туфлях или тапочках. Да, это бессмысленно. Но пусть видят и слышат, что есть власть и порядок. Иначе будете висельников собирать, как груши. Давайте пройдем в жилой блок.
– Сэр, есть важный вопрос, требующий вашего внимания, – Бреммер указал на маленькую дверцу в конце коридора. – Мы задержали нарушителя.
Они прошли в помещение, где раньше хранились швабры и ведра, а теперь был устроен карцер. При проектировании «Кондоминиума» никому не пришло в голову, что понадобится тюрьма или гауптвахта.
У стены, пристегнутый к креслу полицейскими наручниками и связанный по рукам и ногам капроновой веревкой, сидел высокий тёмно-русый мужчина лет сорока с аккуратной бородой. У него было лицо с тонкими чертами и отрешенное выражение глаз. Такими Мастерсон представлял себе героев Достоевского. Почему-то это сравнение показалось ему важным.
И интуиция его не подвела.
– Питер… точнее Пиэтер Юргенс, – объяснил начальник службы безопасности. – Гражданин Эстонии, родился в городе Нарва. Специалист по физике высоких энергий. Учился в институте Гумбольдта, стажировался в MIT[1], работал в ЦЕРН[2]. С нами уже почти два года. Напал с разделочным ножом на дежурных на пункте управления.
Последняя фраза особенно дико звучала после сухих фраз из Curriculum Vitae.
– Никто не пострадал?
– Ранена оператор – Хельга Лемке. Ее жизнь вне опасности, хотя раны глубокие. Ему почти удалось вывести из строя вентиляционную камеру и начать нагнетание воздуха с поверхности. Ума не приложу, как он это сделал, но мы чудом его остановили. Чтобы скрутить его, понадобилось пять человек.
